Моя спортивная история началась с бидона молока. Точнее, с бидона из-под молока. От мамы мне тогда не досталось, но сам случай стимулировал меня на мое дальнейшее спортивное становление. 

​

Я занимался единоборствами: джиу-джитцу, самбо, потом сильно увлекся боксом. В боксе я как-то не проигрывал, в поддавки не играл, цветом кожи не получился: из бокса пришлось уйти. Как раз после ухода из бокса пошла моя артистическая деятельность, но потребность в спорте оставалась, и я занялся айкидо. Занятия пошли в хорошем для меня ритме. Я получал от них большое удовольствие. Ещё в самом начале тренировок меня очень впечатлил тренер по айкидо (Мами) своей подготовкой, физической крепостью: было куда и за кем стремиться. Ко всему прочему, он был очень интеллигентным и интересным человеком: одно удовольствие общаться. В итоге, я прозанимался 13 лет.

​

Примерно в это же время я очень полюбил шахматы: начал играть сразу после бокса. Меня обучал кмс по шахматам, которому я проиграл 17 партий подряд. А потом одну выиграл. Он был так удивлен, что сразу подарил мне две книжки: книгу Панова и Ладейные окончания. И я стал много играть, сильно увлекся.

​

Я с удовольствием занимался артистической деятельностью, айкидо, медитировал и работал со своим телом: подтягивался, отжимался, делал прыжки. Никогда не любил поднимать штангу. Как много позже я понял, у меня был некий внутренний бессознательный протест на бессмысленное занятие, которое не даёт никакой силы и никакого здоровья, кроме разве что разрушения этого здоровья. Природой не предусмотрено поднятие тяжестей; если нужно что-то куда-то поднять мы делаем это с помощью техники, которую мы построили с помощью работы головы.

​

В общем, все шло своим чередом. Я и не рассматривал себя никогда, как наставника для кого-то, кроме себя самого.

  

Все стало развиваться во время гастролей, стремительно и, в общем-то, без моего спроса. В какой-то момент на гастролях в Ташкенте постояльцы и персонал гостиниц, где я останавливался, стали мне задавать вопросы по питанию и выздоровлению от тех или иных недугов. Они мне буквально говорили: «А Вы нас тут не полечите?» или «А Вы не посоветуете, как мне питаться?». Я был, мягко говоря, сильно удивлен. Этим людям я давал какие-то советы, основываясь на своем опыте, на том, что делал и практиковал сам. Кроме того, я делал какие-то ремарки по психологической составляющей, например, что в плохом настроении лучше не есть.